Современные магазинные помидоры не очень вкусные. Многие их заслуженно называют «картонными». Можно даже услышать мнение, что такая вкусовая характеристика появилась вследствие генной модификации. Это неверно. Генно-модифицированных помидоров в продаже сегодня вы не найдете, магазинные невкусные помидоры — натуральнее некуда.
Все могло бы быть
по-другому, и наша жизнь могла бы быть немножко вкуснее, но общество
сделало свой выбор в пользу вкуса «картона».
Основная проблема, возникающая при выращивании томатов, как ни странно, — это их созревание. Одновременно с созреванием, покраснением, образованием вкусо-ароматических веществ, начинают происходить процессы, приводящие к порче продукта. Мякоть становится мягкой, томат попросту лопается, теряя товарный вид и создавая питательную среду для плесени и прочих не самых нужных организмов. Это естественный ход вещей, так придумано природой, разнести по времени процессы «созревания» и «порчи» невозможно. Поэтому сегодня в магазинах мы видим одинаковые «недозрелые» плоды, вкус которых принесен в жертву товарному виду и сроку хранения, а селекционеры, выводя наиболее «лежкие» сорта, вынужденно уничтожают их вкус.
Но наука не стоит на месте и воплощает в жизнь любые наши желания. В 1988 году группа исследователей нашла способ устранить этот недостаток. Путем генетической модификации им удалось значительно снизить в томате активность гена, отвечающего за синтез полигалактуроназы — фермента, отвечающего за расщепление пектина.
В нормальном томате синтез этого фермента происходит параллельно с созреванием. Фермент разрушает пектин в клеточных стенках помидора, что приводит к размягчению, нарушению формы и всем остальным неприятным последствиям. Снизив его активность, ученым удалось добиться расширения временного промежутка между моментом созревания и потерей товарного вида.
Томаты были разработаны в Великобритании, но в связи с невозможностью выращивать ГМ-растения на британской почве производство их было налажено в США. В магазины Объединенного Королевства они попадали лишь в виде импортного томатного пюре. Получить разрешение на продажу непереработанных томатов на тот момент создателям не удалось.
Томатная паста появилась на прилавках в начале 1996 года. Нет, это не был фурор. Но это был успех. Потери при сборе урожая и переработке были меньше, и новый продукт оказался дешевле традиционной томатной пасты. Мякоть нового сорта была более богата сухими веществами и пектином, чем традиционные сорта, поэтому пюре получалось на 80% более вязким. И, разумеется, намного вкуснее. Продажи шли очень активно, во многих магазинах обгоняя показатели «натурального» конкурента.
Самое невероятное состояло в том, что на каждой банке на самом видном месте красовалась надпись: «изготовлено из генетически модифицированных томатов», хотя по законам того времени делать это было вовсе не обязательно. И никого это тогда не отпугивало.
Ничто не предвещало беды. Но производители нового томатного пюре еще не знали, что Пуштаи уже в 1995 году приступил к работе по оценке безопасности одного сорта ГМ-картофеля. И это исследование, точнее то, что происходило вокруг, надолго закроет дорогу многим хорошим начинаниям.
Проверка на безопасность — стандартная процедура для любого ГМ-растения. Если по каким-то причинам новый ГМО окажется вредным — то это защита от попадания его на рынок. Это степень безопасности, которой не может похвастаться ни один селекционный сорт. У Пуштаи картофель оказался вредным. Ничего экстраординарного по сути не произошло. Не произошло бы, если бы фокус обсуждения этой работы не сместился, как это часто бывает, из науки в общество. Общество, к сожалению, далеко не всегда способно при принятии решений руководствоваться фактами, а не эмоциями. В роли защитников потребителей, к сожалению, чаще всего выступают не самые умные представители человечества и почти всегда — не разбирающиеся даже в базовых принципах того, с чем они борются.
Начало 1999 года было ознаменовано в Великобритании, и не только в ней, ежедневными телепередачами и публикациями в СМИ о вреде ГМО. Нечто подобное, кстати, мы можем наблюдать в нашей стране по итогам экспериментов Ермаковой. Именно в 1999 году, по данным опросов, спокойно-рассудительное отношение европейцев к ГМО сменилось негативным, вплоть до непримиримого. Именно в этом году, спустя всего лишь 3 года после такого многообещающего дебюта, вместо того, чтобы пойти дальше в Европу и, возможно, добраться до нас, исчезло с прилавков Великобритании первое пюре из ГМ-томатов. Исчезло, чтобы больше никогда не появиться снова. Вместе с пюре пропали вкусные и лежкие помидоры. И вряд ли вернутся. Стоимость процедуры проверки на безопасность, с учетом созданного негативного имиджа продуктов генной инженерии делает производство такого продукта попросту нерентабельным.
Когда я слышу, что корпорации в сговоре с государством не дают потребителю выбора, кормят всех нас ГМО и пестицидами, мне всегда становится смешно и грустно одновременно. Ведь это те, кто жалуется на корпорации и сговор, сделали так, что в наших магазинах нет вкусных томатов. Кто знает, каких еще многих вкусных продуктов мы сегодня лишены их стараниями?
Сергей Белков
источник
Основная проблема, возникающая при выращивании томатов, как ни странно, — это их созревание. Одновременно с созреванием, покраснением, образованием вкусо-ароматических веществ, начинают происходить процессы, приводящие к порче продукта. Мякоть становится мягкой, томат попросту лопается, теряя товарный вид и создавая питательную среду для плесени и прочих не самых нужных организмов. Это естественный ход вещей, так придумано природой, разнести по времени процессы «созревания» и «порчи» невозможно. Поэтому сегодня в магазинах мы видим одинаковые «недозрелые» плоды, вкус которых принесен в жертву товарному виду и сроку хранения, а селекционеры, выводя наиболее «лежкие» сорта, вынужденно уничтожают их вкус.
Но наука не стоит на месте и воплощает в жизнь любые наши желания. В 1988 году группа исследователей нашла способ устранить этот недостаток. Путем генетической модификации им удалось значительно снизить в томате активность гена, отвечающего за синтез полигалактуроназы — фермента, отвечающего за расщепление пектина.
В нормальном томате синтез этого фермента происходит параллельно с созреванием. Фермент разрушает пектин в клеточных стенках помидора, что приводит к размягчению, нарушению формы и всем остальным неприятным последствиям. Снизив его активность, ученым удалось добиться расширения временного промежутка между моментом созревания и потерей товарного вида.
Томаты были разработаны в Великобритании, но в связи с невозможностью выращивать ГМ-растения на британской почве производство их было налажено в США. В магазины Объединенного Королевства они попадали лишь в виде импортного томатного пюре. Получить разрешение на продажу непереработанных томатов на тот момент создателям не удалось.
Томатная паста появилась на прилавках в начале 1996 года. Нет, это не был фурор. Но это был успех. Потери при сборе урожая и переработке были меньше, и новый продукт оказался дешевле традиционной томатной пасты. Мякоть нового сорта была более богата сухими веществами и пектином, чем традиционные сорта, поэтому пюре получалось на 80% более вязким. И, разумеется, намного вкуснее. Продажи шли очень активно, во многих магазинах обгоняя показатели «натурального» конкурента.
Самое невероятное состояло в том, что на каждой банке на самом видном месте красовалась надпись: «изготовлено из генетически модифицированных томатов», хотя по законам того времени делать это было вовсе не обязательно. И никого это тогда не отпугивало.
Ничто не предвещало беды. Но производители нового томатного пюре еще не знали, что Пуштаи уже в 1995 году приступил к работе по оценке безопасности одного сорта ГМ-картофеля. И это исследование, точнее то, что происходило вокруг, надолго закроет дорогу многим хорошим начинаниям.
Проверка на безопасность — стандартная процедура для любого ГМ-растения. Если по каким-то причинам новый ГМО окажется вредным — то это защита от попадания его на рынок. Это степень безопасности, которой не может похвастаться ни один селекционный сорт. У Пуштаи картофель оказался вредным. Ничего экстраординарного по сути не произошло. Не произошло бы, если бы фокус обсуждения этой работы не сместился, как это часто бывает, из науки в общество. Общество, к сожалению, далеко не всегда способно при принятии решений руководствоваться фактами, а не эмоциями. В роли защитников потребителей, к сожалению, чаще всего выступают не самые умные представители человечества и почти всегда — не разбирающиеся даже в базовых принципах того, с чем они борются.
Начало 1999 года было ознаменовано в Великобритании, и не только в ней, ежедневными телепередачами и публикациями в СМИ о вреде ГМО. Нечто подобное, кстати, мы можем наблюдать в нашей стране по итогам экспериментов Ермаковой. Именно в 1999 году, по данным опросов, спокойно-рассудительное отношение европейцев к ГМО сменилось негативным, вплоть до непримиримого. Именно в этом году, спустя всего лишь 3 года после такого многообещающего дебюта, вместо того, чтобы пойти дальше в Европу и, возможно, добраться до нас, исчезло с прилавков Великобритании первое пюре из ГМ-томатов. Исчезло, чтобы больше никогда не появиться снова. Вместе с пюре пропали вкусные и лежкие помидоры. И вряд ли вернутся. Стоимость процедуры проверки на безопасность, с учетом созданного негативного имиджа продуктов генной инженерии делает производство такого продукта попросту нерентабельным.
Когда я слышу, что корпорации в сговоре с государством не дают потребителю выбора, кормят всех нас ГМО и пестицидами, мне всегда становится смешно и грустно одновременно. Ведь это те, кто жалуется на корпорации и сговор, сделали так, что в наших магазинах нет вкусных томатов. Кто знает, каких еще многих вкусных продуктов мы сегодня лишены их стараниями?
Сергей Белков
источник